Дети в условиях терактов
Я, как и все московские психологи-эксперты,
привлекаюсь к различным мероприятиям по оказанию помощи населению. С
работой специалистов по посттравматическому стрессу, а именно так
называются клинические психологи, которые работают с жертвами терактов,
мне пришлось близко познакомиться при подготовке очередного
телевизионного сезона «Улицы Сезам». Теракты – это новая реальность, в
которой растут дети во многих странах мира – Израиле, США, Франции,
Испании, Турции, России.
Справка для родителей
Дети сразу попали в число жертв самых крупномасштабных
террористических актов в России, начиная со взрывов домов на Гурьянова и
Каширском шоссе в 1999 году. Вокруг взорванного дома стояли четыре
детских сада и одна школа, что, конечно, просчиталось террористами. В
результате терактов на улице погибло 223 человека. 18 человек стали
жертвами взрыва жилого дома в Волгодонске. В этих терактах, по разным
оценкам, погибли от 10 до 15 детей. А места взрыва становились
эпицентрами распространения страхов среди взрослых и детей. Теракт 1
сентября 2004 года в бесланской школе № 1 стал самым крупным и
шокирующим в хронике терактов в России. В результате захвата заложников в
Беслане, по официальным данным, погибли 330 человек, более 700 ранены.
Среди погибших – 156 детей.
По сообщениям СМИ было видно, что уже в
первые часы после терактов в Волгодонске, Москве, а потом и в Беслане
самые крупные и влиятельные организации заявили о своей готовности
помогать пострадавшим, принимать участие в психологической реабилитации
детей. Это ассоциация экспертов детства во главе с детским нейрохирургом
Леонидом Рошалем, специалисты Института психологии РАН, Института
психиатрии РАН, Института судебной медицинской экспертизы имени
Сербского, Центра психологической и педагогической реабилитации ЦАО г.
Москвы, Центра экстренной психологической помощи МЧС России.
Однако реальный опыт работы с жертвами терактов у нас
только накапливается. Мы учимся у психологов Израиля, обмениваемся
информацией с американцами. Две первые диссертации, в которых хоть
как-то ставилась бы проблема особенностей посттравматического стресса
после теракта именно у детей, были защищены на базе Института психологии
РАН только в 2004 году – совсем недавно. В остальном психологам
приходится работать вслепую, полагаясь на интуицию, здравый смысл и
профессиональный опыт работы в аналогичных ситуациях. Что должен знать родитель о посттравматическом стрессе у детей?
Посттравматический стресс – это тяжелое
психологическое состояние, сопровождающееся снижением настроения,
ухудшением памяти, пессимистической оценкой перспектив, депрессией,
невозможностью устанавливать глубокие контакты с окружающими, высокой
возбудимостью или, напротив, слабой активностью детей. Но главная
особенность посттравматического стресса – это его продолжительность.
После первой острой фазы страха и последующего шока наступает довольно
длительный период внешне нормального поведения, когда ребенок ведет себя
«как всегда». Единственное, чего он избегает, так это ситуаций и
разговоров, связанных с предыдущим шоком. Он как бы «забывает» все.
Доходит до абсурда. Ребенок может настаивать на том, что он никогда не
был на представлении «Норд-Оста», несмотря на три дня ада и последующую
длительную госпитализацию. Но проходит время, годы (иногда два, иногда
десять), и с уже взрослым человеком начинается истерика, его мучают
воспоминания, все переживается как вчера – ярко, эмоционально насыщенно и
также пугающе. И становится ясно: все это время травма жила в душе и
влияла на восприятие человека, на его отношения с родными, на его
карьеру, – словом, на его судьбу. Массовым
посттравматический стресс становится в результате войн, катастроф,
землетрясений. Свое название этот синдром (почти заболевание, но
позволяет жить в обычных условиях, без госпитализации) получил после
того, как психологи стали работать с ветеранами войн – вьетнамской,
афганской, чеченской. Но, конечно, психологические последствия войн и
катастроф были и раньше. Просто психическому здоровью уделяли меньше
внимания. Печально, но именно войны стимулировали развитие психологии
как науки и практики.
И совсем недавно стали обращать внимание на детей. Виной
тому – подлый терроризм, который делает уязвимыми нас и наших детей на
улицах, в школе, дома, в метро и в больницах.
Но, кроме прямых, первичных, жертв терроризма, есть еще и
те, кто стал свидетелем и травмирован увиденным. Количество вторичных
жертв и среди взрослых, и среди детей несопоставимо выше, чем прямых. В
этом и состоит основной расчет террористов. Дети, которые смотрели
телевизор во время захвата заложников в Беслане и потом не спали по
ночам, отказывались выходить на улицу и, конечно, идти в школу на
следующий день, оказались наиболее заметными вторичными жертвами.
Памятка родителям
• Если дети боятся идти в детский сад или школу, нужно
найти способ оставить их дома на 1–3 дня. Учиться они все равно не
смогут. Более того, испуганные дети будут индуцировать друг друга,
заражать своими страхами и невероятными предположениями.
• С ребенком нужно поговорить о том, что его пугает. И
первое, что нужно сделать, – это прижать его к себе: «Не бойся, я с
тобой! Я никому не дам в обиду своего малыша». Не бойтесь взять его на
ночь к себе в кровать. За одну-две ночи он не привыкнет, но зато
почувствует себя защищенным и успокоенным.
• Нужно рассказывать детям о том, что другие дети
нуждаются в помощи и прививать им солидарность. Отнести игрушку в пункты
сбора помощи пострадавшим, написать письмо или сделать открытку –
хороший способ активного противостояния беде.
• Но! Если ребенок шокирован, испуган, не нужно на него
давить и мучить разговорами. Когда пройдет самая острая фаза, вы
обязательно поговорите. А пока нужно просто побыть с ним и попробовать
чем-то порадовать или отвлечь: игрушкой, фильмом, книжкой.
• Не забудьте сказать, что бояться террористов (равно,
как и других опасностей) – это нормально: «Любой бы испугался на твоем
месте!», «Взрослых людей специально учат жить и работать в условиях
опасностей. Врачи, пожарные, спасатели специально и долго этому учатся. А
когда они были маленькими, они тоже боялись. Может, даже больше всех,
поэтому и решили вырасти и помогать людям».
В нескольких московских школах учащиеся 3–4 классов
написали послания детям Беслана, в которых были слова поддержки,
восхищения мужеством ровесников: «Это большое горе, которое объединяет
нас»; «Трагедия для всех нас»; «Террористы – это нелюди, звери, которые
посягнули на самое дорогое – жизнь, которая у многих только началась»;
«Все самое плохое, злое и ничтожное попыталось взять верх над самым
светлым и добрым»; «Терроризм – это самое страшное, что есть в мире»;
«Москва, Буденовск, Волгодонск, Дагестан, а теперь к этому списку
прибавился еще один город нашей родины – Беслан». Дети писали: «Вы
должны быть сильными и мужественными»; «Поскорее выздоравливайте»;
«Здоровья, радости, быстрого выздоровления и возвращения домой»;
«Держитесь, вы – настоящие герои». Все школьники демонстрировали
солидарность, поддержку и разделяли горе своих сверстников.
Миротворческие акции проводились и в провинции: «Подарим
игрушку тем, у кого ее нет!», «Письмо мира». Показать сплоченность,
неравнодушие окружающих людей – значит придать детям уверенности в том,
что с горем можно справиться, не нужно отчаиваться, нужно действовать.
Но эти акции не обязательно должны быть коллективно организованными, они
могут носить характер частных инициатив.
По иронии некоторые психологи рекомендовали играть с
детьми в террористов, как это делают в Израиле. Всему свое время и свое
место. В первые дни после шока, нужно максимально удалить психологически
ребенка от источника страхов. Игры, разговоры будут уместны потом, на
фазе рационализации шока.
Хочу рассказать в двух словах об уникальных «невербальных» методах реабилитации детей, созданных российскими специалистами.
В 2000 году в одном из детских садов на Каширском шоссе
был создан Реабилитационный центр коррекционной педагогики «Сломанный
Цветок» – для детей от 2 до 15 лет. Я побывала там по совету моих коллег
социальных работников, и с тех пор мы дружим.
Для организации и проведения коррекционных мероприятий
были привлечены психологи, психиатры, педагоги и журналисты. На
территории небольшого детсада был создан игровой городок с уникальными
методиками под общим названием «Мозартика». Я считаю основным
достижением моих коллег то, что они выводят вовне детскую травму и учат
детей с нею справляться даже тогда, когда ребенок стал совсем
неконтактным. Переживший трагедию малыш иногда не может говорить о ней.
Он просто молча смотрит в одну точку. Шок – это мощная защитная реакция
организма. Но в случае, если она затянется, деятельность всего организма
может быть парализована. Раскладывая мозаику, дети инстинктивно
воссоздают образ «беды». Это может быть сбившая ребенка машина,
сгоревший дом, погибшие родственники. Если «беду» можно складывать и
раскладывать, значит, с нею можно справляться.
«Мозартика» (от слов мозаика и art – искусство) – это
набор конструкторов, фактически проективных методик, которые помогают
постепенно восстановить картину мира ребенка, разрешать психологические
проблемы детям вне зависимости от их состояния, возраста, национальности
в игровой форме. Например, там есть комната страха, город Изюм, Кенгуру
с Большим Ухом, чтобы ему могли жаловаться дети, и т. д. Задача
игрового комплекса – помочь ребенку за несколько занятий восстановить
картину мира, обозначить проблему, пройти курс реабилитации. В одной из
комнат бывшего детского сада, на территории которого раскинулась
мозартика, размещены несколько больших столов. Они и служат основанием
для создания новых миров. Фигурные края, абстрактные образы. В фоновой
окраске столов прочитываются космические просторы, луга и очертания
мегаполиса. Они провоцируют фантазию детей, ничем ее не ограничивая.
Создатели «Мозартики» запустили в производство настольную версию своей
методики. Ее можно купить в магазинах детских игрушек.
В комнате Страха, напротив, нет ничего, кроме темноты. В
ней нет окон, а дверью служит тяжелый занавес. Стены, потолок этой
маленькой каморки, в прошлой жизни кладовки, оклеены темно-синими
обоями, символизирующими темное небо. Весь фокус этого метода, который
может быть использован родителями и в домашних условиях, в том, чтобы
вместе с ребенком провести некоторое время в «страшном месте». Не
испугаться, не убежать, не разрыдаться, а притаиться, внимательно
оглядеться и поговорить о том, что пугает. Важно взяться за руки и
побыть вместе.
Специалисты «Сломанного цветка», который работает как
официальный центр московского правительства, приглашаются во все точки,
где происходят крупные теракты. Их работа поддерживается международными
организациями. Однако общение с коллегами после трагедии в Беслане
лишний раз убедило меня в том, что успех реабилитации наших детей
зависит в наибольшей степени от родителей. Сила рода, большой семьи
очень сильна в восточной традиции. Некоторые семьи хоронили по 6–8
детей. Иногда психологически сильные дети восстанавливаются быстрее
взрослых и «вытаскивают» своих родных сами. Другие, психологически
слабые, будут идти на дно вместе с родными. Мой коллега из Италии,
детский доктор Владимир Обозинский, писал в канун 2005 года, что он и
его жена взяли к себе несколько детей, организовали для них елку,
приготовили подарки, потому что родители «забыли» это сделать. Самое
лучшее, для детей таких «забывчивых» родителей – это переселиться жить в
семьи родственников или уехать жить и учиться подальше от места
трагедии.
Очень важно, чтобы дети не обозлились, не выросли в
кровавых мстителей. Но и здесь специалисты указывают на роль семьи и
ближайшего окружения.
Памятка родителям
• Основным источником формирования установок на терпимое
отношение к иным, не похожих на нас людей является семья, а позже уже и
среда сверстников.
• Установлено, что существует устойчивая взаимосвязь
между полом и возникновением посттравматического стресса у детей. У
девочек посттравматический стресс возникает чаще и его признаки выражены
сильнее.
• Уровень интеллекта имеет наибольший вес среди
индивидуально-психологических характеристик, связанных с возникновением
посттравматического стресса у детей. Существует обратная зависимость:
чем ниже интеллект, тем интенсивнее проявления посттравматического
стресса.
• Внимание! Отсутствие адекватной поддержки, нормального
функционирования и крепкой структуры в семье способствует возникновению
посттравматического стресса у детей. |