Взрослым: самое главное условие единства и спло­ченности – это движение к общей цели, когда в цен­тростремительном движении с разных позиций люди все более и более приближаются друг к дру­гу. Насильственное объединение ради объедине­ния, как правило, ни к чему не приводит. Любая дружба и коллектив сильны именно единомысли­ем и общими устремлениями. Когда же цели лю­дей под влиянием времени и изменившихся обсто­ятельств расходятся, люди теряют эту особую силу связи, именуемую сплоченностью, и тогда любые формы объединения начинают существовать фор­мально. Лучше всего ребенок познает радость еди­нения и сотрудничества, чувство локтя с теми людьми, чьи интересы и стремления созвучны с его собственными. Коллективизм в работе, дух това­рищества, благо взаимовыручки положительно развивают человека, выводя его из круга личност­ных интересов к интересам общественным.

 Единение – крепкая связь между людьми, когда людям хочется сотрудничать (совместно трудить­ся), вместе делать общее дело или идти к какой-то общей цели. Единение, крепкое и неразрыв­ное становится сплоченностью.

†° Единение – способ ускоренного достижения целей. Единение во благо и во зло. Стремление к единству, сотрудничеству и содружеству (дружеское единение) во благо – сози­дательно и эволюционно.

†° "В единстве сила". Объединенные умом и силой могут двигать горы.

То, что не под силу одному, можно сделать объеди­ненными усилиями.

á Разобщенная команда очень быстро проиграет команде дружной и сплоченной. Чтобы защитить­ся от врагов, нужна единая сплоченная армия, где все сражаются вместе и сообща. Ту армию, где каж­дый сам по себе, можно быстро и легко победить.

†° Каждый человек духом и сердцем стремится к единению (единение – аспект любви), а эгоизмом и умом отгоражи­вается от единения, стремится к разобщению и обособлению. Эгоизм готов сотрудничать и объединяться на усло­виях личной выгоды.

†° Единство – сплоченность и сотрудничество непохожих и неповторимых индивидуальностей, "один за всех и все за одного".

Индивидуализм – воинствующий эгоизм, когда индивидуальность, насыщенная чувством исклю­чительности, стремится к обособлению и противо­поставляет личное коллективному.

Мощь сплоченности и льву не по зубам

Где они, огромные кривороги? Куда они подевались? Никто вам не ответит на этот вопрос, кроме львов. Они-то уж точ­но знают, куда делись вкусные и мясис­тые кривороги, да только вот сказать че­ловеческим языком не могут. Любой львенок по рассказам и урчанию своей мамы знает, что кривороги давно уже все съедены, а на земле остались жить лишь их маленькие сородичи – буйволы.

Эти самые буйволы, размером с ко­рову, до сих пор живут рядом со львами. Они пасутся прямо перед самыми гроз­ными хищниками, ничего не боясь и ни­куда не убегая. Наверное, вы удивлены, что больших криворогое съели, а их мень­шие собратья буйволы ходят стадами перед самым носом у львов и им ниче­го? Но, уверяю, в этом нет ничего удиви­тельного. Просто буйволы оказались ум­нее криворогое. Они раньше других по­няли грозную силу единства и научились обороняться от львов сообща.

Во время опасности они тесно при­жимаются друг к другу боками и выстав­ляют рога. Сразу получается настоящая крепость с рогатыми стенами, за кото­рой прячутся маленькие буйволята. А львы, которым никак не одолеть такую сплоченность, иногда пускаются на хит­рость.

Притворится какой-нибудь лев ранен­ным, ляжет перед рогатой крепостью и ждет. Ждет, когда кто-нибудь из буйво­лов, забыв о силе единства, решит сам с ним справиться и выбежит вперед. Иног­да находится такой, кто выбегает из строя, чтобы в одиночку забодать ране­ного льва и скоро оказывается съеден­ным. Львам эта хитрость очень помога­ет. Ведь в стаде буйволов рано или по­здно обязательно найдется кто-нибудь, кто захочет действовать в одиночку и не захочет защищаться сообща.

[?] – Почему криворогое давно уже нет, а буйволы остались?

– Каких животных и насекомых вы знаете, кто объе­диняется?

– Почему большинство животных объединяется в стаи и стада? (Так легче выжить)

Обиженный муравей

Один Муравей очень поздно вернул­ся к своему муравейнику, солнце уже давно спало. Он еле-еле отыскал в тем­ноте вход, но оказалось, что он был уже закрыт. Долго постукивал усиками мура­вей, да что толку. Все уже давно спят и его тихий стук совсем не слышат. Силь­но муравей обиделся на других муравь­ев за то, что его позабыли и дверь ему не открывают. И решил он тогда жить сам по себе, в полном одиночестве.

Ползет Муравей наугад в ночной тра­ве и размышляет:

– Зачем это мне работать целый день со всеми вместе, еду таскать, муравей­ник строить, за малыми муравьишками присматривать, если я и сам на себя могу работать и только для себя еду добывать. Пусть глупые муравьи друг другу помо­гают, а я теперь как-нибудь сам проживу и без других обойдусь.

Шел Муравей и радовался тому, что теперь у него жизнь намного легче ста­нет и свободного времени гораздо боль­ше появится для отдыха и веселья. И вдруг в темноте зацепился Муравей го­ловой за какую-то липкую веревку. Дер­нул он ее изо всех сил и через мгновенье столкнулся нос к носу с прибежавшим из темноты Пауком. Увидел Паук невкусно­го Муравья, огорчился и чуть не запла­кал из-за того, что опять ему спать го­лодным придется. Тут Муравей набрал­ся смелости и спросил у Паука, хорошо ли ему живется в одиночестве в своем липком доме.

– Ничего хорошего, – ответил Паук. – Я почти всегда голодный. Хорошо, если раз в месяц в мою паутину кто-нибудь попадется. Мы же не муравьи, у нас не принято добычей друг с другом делить­ся. Вот так и живет впроголодь каждый сам по себе и ждет месяцами, когда кто-нибудь залетит в сеть. Нам бы, паукам, объединиться, как это сделали вы, мура­вьи, да сделать огромную паутину между деревьями, вот бы еды тогда было, – раз­мечтался Паук.

Вздохнул он, облизнулся и голодный уполз к себе в темноту.

А Муравей дальше пошел и вскоре по­встречался с Бабочкой. Она сидела на цветке и, дрожа от холода, плакала.

– Почему ты плачешь, Бабочка? – спросил ее Муравей.

– Как же мне не плакать, – всхлипы­вая стала отвечать Бабочка. – Скоро еще немножко похолодает и я умру. Вам, му­равьям и пчелам, хорошо, вы дружно теп­лые муравейники и ульи себе строите. А мы, бабочки, не любим трудиться сооб­ща и привыкли все лето поодиночке ле­тать и сами по себе жить. А одна я никог­да не построю себе глубокую теплую нор­ку, вот и приходится плакать и ждать смерти.

Жаль было Муравью Бабочку, но ни­чем не мог он ей помочь, ведь для ее больших крыльев нужна была очень широкая норка, которую и ему не под силу было выкопать.

Пошел Муравей дальше, по дороге проголодался и увидел вкусного спяще­го под листом жука.

– Вот удача, – подумал Муравей. Он уже было принялся за еду и даже схва­тил жука за лапу, но не тут-то было. Жук проснулся, крепко и больно схватил Му­равья и отшвырнул его далеко от себя. Долго тер Муравей схваченное жуком ме­сто. Оказалось не под силу ему одному такого силача одолеть. Это только много муравьев с жуками справляются, а один Муравей для жука совсем не страшен.

Тут голодный Муравей надолго заду­мался. Вспомнил он и слова Паука о го­лоде постоянном, и жука сильного, и плач Бабочки, ждущей холодную смерть. По­нял Муравей, что в одиночестве ему очень туго и недолго жить придется, поэтому заторопился к своему дому, чтобы пере­ночевать у входа, а с самого утра, как всегда, дружно приняться за работу с ос­тальными муравьями.

[?] – Кому лучше живется, тем, кто работает вместе и друг другу помогает или тому, кто живет и работает один?

– Что ждало Муравья, если бы он не вернулся в му­равейник? (Смерть от голода или холода).

– Приятно ли жить среди тех, кто любит жить сам по себе, не помогая другим?

– Почему многие животные, насекомые и люди объе­диняются? (Так легче жить и побеждать).