Л. Каннер сообщил о 150 аутичных детях из
наблюдавшихся им за 30 лет двадцати тысяч маленьких пациентов. И сегодня
каждый детский психиатр мог бы рассказать, сколько аутичных детей он
видел за годы своей работы. Но это не ответ на вопрос о
распространенности аутизма.
Кажется, что, поняв причины, мы сможем лечить и
предупреждать нарушения. Однако это далеко не всегда так даже при
телесных расстройствах, а при расстройствах аутистического спектра тем
более. Трудно и едва ли правильно говорить о единых причинах ряда
расстройств, которые объединяются лишь внешним сходством.
С самого начала жизни ребенок не способен
устанавливать отношения с другими. Он живет как в раковине и не
воспринимает внешние раздражители, пока они не становятся сверхсильными
или болезненными.
В первые год-два многие родители не замечают
никаких отклонений или не расценивают как отклонение то, что замечают.
Нередко они вспоминают о том, что их удивляли и сердили подозрения
родственников о неблагополучии «абсолютно нормального ребенка».
Хотя мы и говорим об аутизме как о неспособности к
общению, ни сама эта неспособность, ни создаваемые ею одиночество,
изолированность никогда не бывают абсолютными. Элементы общения, попытки
вступить в контакт, реакции на других людей – все это можно видеть в
поведении аутичного ребенка.
Психологи говорят, что общение – это на 8 % слова,
на 35 % интонации и тон, а на остальные 57 % – язык поз и жестов. В
повести В. Аксенова «Звездный билет» герои играют в интересную игру – на
сколько разных ладов можно произнести слова «какая ты собака».
Мы уже говорили о неловкости и неуклюжести аутичных
детей. Стоит им начать что-то делать, как они выглядят маленькими
медвежатами. Мелкая моторика рук, так необходимая для рисования и
самообслуживания, очень несовершенна. Походка неловкая.
Здоровые дети обычно к трем годам уже уверенно
пользуются словом «я». Больше чем у половины аутичных детей появление
местоимения «я» задерживается до пятилетнего возраста, а примерно у
трети и дольше. Еще в 6–8 лет ребенок может называть себя по имени или
во втором и третьем лице.
Непереносимость перемен в окружающей обстановке –
феномен тождества – Каннер описывал как один из наиболее впечатляющих
симптомов. Ничего, казалось бы, не замечающий, безразличный к
окружающему миру ребенок без каких-либо понятных взрослым причин, ни с
того, ни с сего внезапно возбуждается, кричит, плачет, как будто
протестует против чего-то.
Слово ритуал здесь подразумевает не служащее
некоей осознаваемой цели выполнение правил и обрядов, а лишь внешнюю
сторону поведения. Это раз от разу повторяющиеся с точностью клише
стереотипные действия.
Игра заполняет все пространство жизни ребенка, и
любое дело, даже самое далекое от игры, он превращает в игру. Она не
пустое времяпрепровождение, не баловство во взрослом смысле слова. Она
сама жизнь. «Понимание атома – детская игра по сравнению с пониманием
детской игры», – заметил Альберт Эйнштейн. Как же играют аутичные дети?
Аутистические черты выступают очень ярко и
привлекают к ребенку внимание тем, что его поведение направляется не
принятыми правилами и даже не доступными пониманию капризами, а
закрытыми и непонятными для других мотивами и механизмами.
Говоря об аутичных детях, чаще всего подчеркивают
впечатление непонятности – «странный», «не такой, как все»,
«чудаковатый», «нелепый». Человеку, глядящему со стороны, поведение и
переживания кажутся хаотическим набором нарушений, каждое из которых
само по себе невыгодно отличает ребенка от сверстников.
Помощь аутичному ребенку можно сравнить с
распутыванием клубка – прежде всего надо найти конец, за который можно
ухватиться. Но как раз это-то очень трудно.
Никогда не жду при первой встрече услышать
определенное и исчерпывающее описание нарушений. Вижу, как борются
желание прояснить положение дел и страх, что открытый рассказ приведет к
установлению тяжелого диагноза. Да и может ли быть иначе?
Аутизм если не лишает общения с ребенком, то
серьезно ограничивает и затрудняет его, причиняет душевную боль,
заостряет и ставит по-новому многие вопросы жизни. Отношение к ребенку
рискует стать внутренне конфликтным: родительская гордость и стыд перед
окружающими, любовь и разочарование, надежда и отчаяние…
Аутизм меняет всю жизнь семьи. Приходится от
многого отказываться, во многом ограничивать себя. Отчасти эта ситуация
уже знакома по коротким заболеваниям, по периоду новорожденности.
Помогая ребенку, важно научиться видеть не только
явные достижения и большие победы, но и маленькие успехи – ростки
будущих достижений. Они нуждаются в умелой и бережной поддержке,
стимулирующем поощрении и направленном развитии.
Что ждет ребенка в будущем? Каковы перспективы?
Сможет ли он как следует приспособиться к жизни – учиться, работать,
иметь семью, детей, наконец, просто обходиться без нас? И еще тысяча
вопросов, за каждым из которых любовь и боль, надежды и опасения,
стремление и усталость.
